Обратная сторона вечности - Страница 77

Айон и Хоу-и навсегда запомнили свое путешествие с чужаком. Имени своего он им не сказал, велев называть себя не иначе как гохон. Очевидно, на его языке это и обозначало «вождь».

Первым они посетили селение детей Волка. Так же молча проехали мимо всех хижин (дети Волка были с недавних пор оседлым племенем), пока не достигли центральной части поселка и не остановились перед хижиной вождя. Там чужак вырвал из земли один из опорных столбов, отчего вся постройка покосилась. Разгневанный Инта – самый сильный воин и умелый охотник в племени – вылетел вихрем наружу, увидел своего врага и приостановился... Он почуял грозную силу, исходящую от воина на черном коне, и предложил ему сразиться в честном поединке, выбрав в качестве оружия длинные копья, с которыми дети Волка ходили охотиться на хищников и соседей. Чужак согласился. Ему дали копье, отвели его на площадку, предназначавшуюся для такого рода поединков, и окружили толпой воинов, которые должны были следить за тем, чтобы поединок прошел честно. Дети Волка любили Инту и не спешили менять хозяина в своем доме. Но судьба распорядилась иначе. Чужак не нарушил ни одного правила – просто он был в десятки раз сильнее несчастного вождя.

Их сражение длилось так же недолго, как и стычка с Тэкой. Когда Инта напал на врага, целя копьем ему в грудь, тот даже не стал уклоняться. Просто стремительным движением падающего на добычу ястреба перехватил древко левой рукой, а правой пронзил противника насквозь, нанизав его на копье до середины. Инта только вздрогнул всем телом и бессильно обмяк на копье. А чужак размахнулся и легко метнул оружие с насаженным на него умирающим вождем прямо в резной столб, на котором отмечались самые значительные победы и поражения. Этой демонстрации силы было вполне достаточно, чтобы никто не осмелился оспаривать у победителя его право занять в племени первое место.

Как и в первый раз, молчаливый великан провел в хижине Инты всего только одну ночь. Хоу-и и Айон были впущены им внутрь, но спали у самых дверей. Им и того было достаточно. А утром, получив изрядный завтрак, гигант двинулся в путь. Но предварительно собрал всех членов племени и сообщил им, что отныне он является их гохоном и возвратится через несколько дней. Инту он велел похоронить со всеми почестями.

То же самое случилось и еще с восемью вождями самых больших и сильных племен. И дети Горного Медведя, и дети Змеи, и дети Урроха – грозные, дикие, не терпящие чьего-нибудь главенства, – и все остальные приняли его приход как неизбежное, победу – как чудо, а его власть – как само собой разумеющееся. Он странствовал в обществе двух только воинов, первыми предложившими ему то, что можно было бы с натяжкой назвать службой. Ибо они вскоре убедились, что были очень наивны, полагая, будто слуги или советники могут понадобиться странному гохону.

Он почти всегда молчал, все решал сам и даже, куда ехать, не спрашивал. Было впечатление, что знания сами собой появляются у него в голове.

Женщины всех племен были от него без ума.

В последних двух или трех селениях вожди были уже предупреждены о возможном госте. Они считали его посланцем злых духов, и поэтому колдуны от самого начала и до конца поединка читали свои заклинания, сыпали травы под ноги черного коня, визжали и скакали перед ним. Он молчал, не мешая им колдовать. Исход дела это все равно не меняло.

И вот на тридцатый день этого странного путешествия трое всадников вернулись в племя детей Орла. Они прибыли оттуда, где заходит солнце, хотя уезжали туда, где оно встает. Кони их были усталыми, но сытыми и ухоженными, а двое всадников, последовавших за чужаком, выглядели слегка ошеломленными, но вполне благополучными. Их жены не замедлили отметить, что на них прибавилось украшений да и одежда стала богаче. А уж оружием залюбовались все – мужчины, старики и даже сопливые мальчишки. И только гохон молчал.

На следующее утро он приказал призвать к нему верных воинов – Хоу-и и Айона. После этого колесо событий завертелось, не желая останавливаться, чтобы хоть глазком взглянуть на то, что творится теперь в мире.

Колесо стучит и громыхает по булыжникам, мягко катится по пыли, подпрыгивает на выбоинах, увязает в грязи, но ему всегда некогда.

Во все концы степи и в чащи лесов помчались гонцы с приказанием всем воинам, способным держать оружие, явиться к своему гохону со всем своим скарбом и домашними, скотом и провизией до того, как луна оскудеет и обозначится в небе улыбкой. И не нашлось никого, кто бы захотел отказаться от этого приглашения или ослушаться этого приказа. Не нашлось ни в одном племени ни одного воина, который бы захотел в отсутствие гохона попытаться занять его место. И колдуны, пытавшиеся противопоставить ему свою силу, велели слушаться того, кого они прозвали Молчаливым и Несущим Смерть, и выполнять его распоряжения. Со всех концов потянулись длинные караваны, двинулись в неблизкий путь. И мелкие племена во множестве присоединялись к более сильным, внезапно решив вручить свою судьбу одному вождю – словно мелкие ручейки и небольшие речушки вливались в русло одной реки, делая ее могучей и полноводной. Тысячи и тысячи людей стремились к одной цели.

А целью их путешествия был алый шатер, стоящий посреди степи.

*** * ***

И вот настал великий день – Молчаливый заговорил. Он говорил для всех племен, для всех воинов, для всех женщин и детей. И то, что он сказал, навсегда врезалось в души и сердца тех, кто с этой минуты стал его народом.

– Что толку вам воевать друг с другом и охотиться на диких зверей? – сказал тогда Молчаливый. – Что толку вам тратить свою жизнь на то, чтобы добыть несколько шкур, коня да оружие! Я дам вам другую жизнь и другие радости. Но послушайте меня! Кто ответит, что в мире сильнее Смерти?